Array
(
[DETAIL_PICTURE] =>
[~DETAIL_PICTURE] =>
[SHOW_COUNTER] => 622
[~SHOW_COUNTER] => 622
[ID] => 116894
[~ID] => 116894
[IBLOCK_ID] => 51
[~IBLOCK_ID] => 51
[IBLOCK_SECTION_ID] => 327
[~IBLOCK_SECTION_ID] => 327
[NAME] => К 95-летию «Коммуны». Живой…
[~NAME] => К 95-летию «Коммуны». Живой классик из нашей «Коммуны»
[ACTIVE_FROM] => 08.05.2012
[~ACTIVE_FROM] => 08.05.2012
[TIMESTAMP_X] => 06.12.2018 09:47:44
[~TIMESTAMP_X] => 06.12.2018 09:47:44
[DETAIL_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/ocherki/116894/
[~DETAIL_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/ocherki/116894/
[LIST_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/
[~LIST_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/
[DETAIL_TEXT] =>
«Воронежская коммуна» стала на много лет главной газетой для Андрея Платонова. О том, как формировался на ее полосах писательский талант Платонова, известный воронежский литературовед, доктор филологических наук Георгий Антюхин (1922-2003) рассказал в материале, опубликованном в «Коммуне» 8 апреля 1997 года.
Георгий АНТЮХИН,
доктор филологических наук, профессор ВГУ
В 20-е годы в «Воронежской коммуне» сотрудничали многие талантливые, самобытные писатели: Вл.Бахметьев, А.Новиков, Авг.Явич, Н.Задонский, А.Шубин. Но, несомненно, одной из самых ярких личностей среди сотрудников газеты был Андрей Платонович Платонов. Позже, когда он жил в Москве, квартира его располагалась в доме № 25 на Тверском бульваре. Все, кто бывал в столице, знают этот дом. Классический ансамбль из трёх зданий: в центре – Литературный институт, справа – редакция журнала «Знамя», слева – жилой дом для писателей.
Существует интересное преданье о том, как однажды во время занятий со студентами Литинститута Константин Паустовский, взглянув в окно, обронил: «Посмотрите – по двору идёт живой классик – Андрей Платонов». Кстати, эти слова произнес другой живой классик, и потому значение сказанного усиливается в несколько раз.
 |
Андрей Платонов родился 1 сентября 1899г. в семье слесаря Воронежских железнодорожных мастерских Платона Фирсовича Климентова. Детство писателя прошло на окраине Воронежа, где маленькие бедняцкие домишки были рассыпаны на пустыре.
«Я родился в слободе Ямской, - писал Платонов в начале 20-х годов. – Десять лет тому назад Ямская чуть отличалась от деревни. Деревню же я до слез любил… В Ямской были плетни, огороды, лопуховые пустыри, не дома, а хаты, куры, сапожники и много мужиков на Задонской большой дороге. Колокол Чугунной церкви был всею музыкою слободы, его умилительно слушали в тихие летние вечера старухи, нищие и я. А по праздникам… устраивались свирепые драки Ямской с Чижовкой или Троицкой (тоже пригородные слободы). Бились до смерти, до буйного экстаза…
Потом наступило для меня время учения – отдали меня в церковно-приходскую школу. Была там учительница – Аполлинария Николаевна. Я её никогда не забуду потому, что я через неё узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека…»
Вспоминая о самом главном в своей ранней жизни, Платонов замечает: «Я забыл сказать, что кроме поля, деревни, матери и колокольного звона я любил ещё (и чем больше живу, тем больше люблю) паровозы, машины, ноющий гудок и плотную работу».
Нужда в большой семье заставила А.Платонова бросить городское училище, куда он некоторое время ходил заниматься через весь город от Ямской до улицы Б.Девической. 13-14-летним подростком он оказался в шумных заводских цехах. Потом, как и его отец, Андрей Платонов стал работать в железнодорожных мастерских.
Он с самых ранних лет увлекается изобретательством, много читает, пишет стихи и посылает их в Москву для опубликования. Первые опыты молодого поэта не были напечатаны, но получили лестный отзыв известного книгоиздателя Бюхнера, давшего юноше совет: развивать поэтический талант и продолжать учиться. Это был добрый совет, но и без него Платонов уже не мог не заниматься литературой.
Он много и не без пользы читал. И всё же новая буйная революционная действительность дала юноше неизмеримо больше. Главной же школой научившей его миропониманию, была жизнь людей труда, заводских рабочих, окружавших писателя с детства. Позже в одном из писем к М.Горькому Платонов писал: «…Рабочий класс – это моя родина, и моё будущее связано с пролетариатом».
В первые годы революции А.Платонов пробует свои силы в разных литературных жанрах. Он страстно увлекается поэзией, пишет рассказы, очерки, рецензии, статьи по эстетике, постоянно выступает как публицист на самые актуальные темы новой революционной действительности.
Первые свои произведения А.Платонов печатает в местных изданиях – в «Известиях Южного фронта», в газетах «Воронежская беднота» и «Воронежская коммуна». Ранние его рассказы и стихи появлялись в воронежских журналах «Железный путь», «Красный луч», в альманахе «Зори» и других.
Давно и долго занимаясь историей местной печати, я внимательно читал все эти воронежские издания, а значит и стихи, и рассказы, и очерки Андрея Платонова, когда они ещё не издавались у нас в сборниках и многотомниках. Стремился узнать о творчестве писателя больше, чем говорилось о нем тогда в литературе. И потому я обратился с такой просьбой к его жене – Марии Александровне Платоновой, постав письмо из Воронежа в Москву. Было это давно – весной 1962 года. В тот же год я получил в ответ три подробных добрых письма с приложением нескольких ценных документов о жизни Андрея Платонова в первые годы Советской власти в Воронеже и Тамбове.
Среди документов, в частности, находились материалы о Рогачевской электростанции, удостоверение губземуправления о работе А.Платонова главным губернским инженером-мелиоратором, где давалась такая характеристика: «Платонов, как общественник и организатор проявил себя с лучшей стороны».
Об этой своей работе несколько позже А.Платонов писал А.Воронскому: «За два года я был на больших и тяжелых работах (мелиоративных), руководил ими в Воронежской губернии… делать кое-что умею (я построил 800 плотин и 3 электростанции и ещё много работ по осушению и орошению и пр.)».
Но особенно ценными в письме Марии Александровны был список изданных книг Платонова, тогда весьма небольшой и малоизвестный, и её добрый совет: читать и читать сочинения писателя. «С одного раза, - замечала Мария Александровна, - добиться нужного результата трудно». Совет этот и теперь для многих полезен. Знакомясь с воронежскими газетами и журналами, произведения А.Платонова прежде всего встречаешь в журнале «Железный путь», где в октябре 1918 года был опубликован рассказ «Очередной», в котором автор поведал о тяжелой судьбе молодого рабочего в досоветское время. (Естественно, что в 1918 году о советском рабочем писать ещё было рано). Произведение это в какой-то мере автобиографическое. Писатель в нём повествует о тех днях, когда мальчишкой вместе со своим другом он трудился в литейном цехе железнодорожных мастерских.
В один из обычных рабочих дней раскаленный металл, вырвавшись из печи, сжигает его ровесника. Причина несчастья, как везде и всегда, - безразличие к жизни рабочих со стороны начальства и хозяев, стремившихся любой ценой к наживе, к обогащению капитала. Все вокруг возмущены. «Погубили, окаянные, - вздыхал кто-то из толпы рабочих. – Ах, мучители треклятые! Им, проклятым, деньга дорога…»
Писатель подчеркивает, что это обычное явление на заводе, где хозяйничают капиталисты, частные собственники. «Через полчаса все машины были пущены, печи заправлены, как будто ничего не случилось. И чему здесь удивляться, ведь погибший был всего-навсего «очередной».
В этом рассказе напрасно было бы искать признаки зрелого мастерства литератора. Но серьёзный подход к выбору темы, как мы видим, присущ ему с самого начала творческого пути.
Другой ранний рассказ А.Платонова – «Серега и я» - опубликован в июле 1921г. в первом номере комсожуровского журнала «Красный луч», который редактировал впоследствии известный воронежский писатель Николай Задонский.
«Серега и я» - произведение автобиографическое. То, о чем говорит в нем писатель, является как бы следствием события, обрисованного в рассказе «Очередной». Здесь Платонов повествует о своём трудном детстве с несбыточными мечтами о вольном и радостном житье, о затаенном желании убежать из мастерских на светлые донские просторы.
В этом произведении поражает характерная для Платонова непосредственность восприятия явлений и способность целостной их передачи. Когда, например, он рисует наступление ночи, то пишет: «…Темнеет и тихнет всё, пропадают поля… Тухнет огонь, будто его и не было. И не найдешь глазами, где была деревня». Но наступит утро – и «… будут те же луга, поля, солома, деревня и плетни. И солнце ползет и чешет поля». И теперь нельзя представить нагляднее дрожащие лучи утреннего солнца, «чешущие поля».
Читая рассказ «Серега и я», вдруг отчетливо осознаешь другую особенность платоновской прозы – умение уловить самые тонкие, порою неожиданные чувства, показать особое, непосредственное воздействие природы на героя рассказа.
«Мы лежали на земле, как на теплой ладони. Осыпался песок и за шею поналезли муравьи. Парило будто весной. Мы поняли, что лежим прямо против неба и что мы живы. Я прижался к земле и почуял, как лечу вместе с ней и люблю». Слияние героев рассказа с природой, стремление автора к её одухотворению во многих поздних произведениях Платонова проявится ещё сильней и отчетливей. Когда читаешь такой рассказ, как «Серега и я», может быть, не сразу улавливаешь его особое достоинство. Но, осознав это однажды, навсегда поймешь, что главное в нем сюжет, а мысли и чувства, душевное состояние его героев, переданные автором просто и ясно и потому верно, как сама живая жизнь.
К ранним произведениям художественной прозы Андрея Платонова относится большой ряд рассказов, опубликованных в начале 20-х годов «Воронежской коммуной», ставшей на много лет главной газетой писателя: в ней он печатал свои рассказы, очерки, стихи, здесь же постоянно публиковались большие материалы о жизни и творчестве писателя – рецензии, отчеты о литературных вечерах, репортажи о заседаниях комсожуровского клуба «Железное перо», в котором активно проявлялся творческая судьба удивительного писателя, поэта, философа и публициста. Вокруг спешила прорастать новая советская действительность, в создании которой писатель активно участвовал.
Но прежде всего Платонов-литератор поведал о жизни рабочего люда дооктябрьской поры. Новая судьба рабочего класса ещё только что начиналась, ещё неизвестно было, как она сложится. Чтобы всё понять, нужно было время – оно придёт. А старая, дореволюционная, жизнь рабочего человека, мастерового, быт слободы, которую населяли слесари, жестянщики, кузнецы, сапожники, портные, - эта жизнь была до боли знакома, вот она, совсем рядом, в ней растворилось детство, мальчишеская дружба, любовь к хатам, плетням, к родной матери, к первому учительскому слову и к чуду человеческому – к книге, в которой сложена обворожительная сказка о людях и их судьбах…
Ярко в памяти вставали и страшные обычаи быта слободского населения с их давней привычкой к гульбищам, пьяным праздникам и кулачным побоищам. Во всем этом воочию проявлялась суть существования, домашняя повседневность бедного населения Ямской, Чижовки, Троицкой – родных мест писателя, где прошло его детство, то до слез горестное, то веселое и смешное…
6 августа 1922г. «Воронежская коммуна» опубликовала рассказ А.Платонова «Детские воспоминания» («Память»). Изображено близкое, совсем недавнее прошлое, хорошо известное с детства. Иногда говорят, что рассказы о прошлом играли у Платонова «подсобную» роль. Да нет! Писать о прошлом было его потребностью. Без него, прошлого, не было бы и настоящего и в действительности, и в творчестве писателя. Только поняв, как жил рабочий человек в старом мире, можно осознать, почему и куда он будет стремиться в будущем. Не разобравшись в старой жизни, не поймешь и смысла новой. Вспоминая, как в деревне вместе с сумерками замирала жизнь, не ощутишь и радости от пришедшей лампочки Ильича, потребности строить электростанцию в Рогачевке…
В «Детских воспоминаниях» А.Платонов воссоздает жизнь обитателей дооктябрьской слободы, людей, не знающих счастья и радости, иногда равнодушных и тупых, иногда буйных и жестоких, без цели и без надежды проживающих свои дни.
Вот старик Василий Иванович от зари до зари безразлично глядит на аптечную вывеску, то и дело засыпая при этом «с нетронутой цигаркой на пальце». Малюет несуразные вывески «живописец» Автоном. До позднего вечера, позевывая, обметывает петли портной Иоанн Мамашин… Так и проходит ленивая, скучная жизнь.
Лишь кулачные бои вносили оживление в однообразное прозябание слобожан. Тогда-то и проявлялись характеры людей, рождались местные «герои», происходили случаи чудесные и незабываемые.
Вот как А.Платонов рисует один из таких случаев, который помогает ему раскрыть характеры своих героев.
Кулачные бои в слободе – дело обычное. Но однажды Иоанну Мамашину «хорошей плюхой один мастеровой сделал из двух скул одну – на острый угол. В другой раз этот же боец и хирург сделал из Мамашиной хари опять благоприятный лик. В третьем, свирепом и долгом побоище Чижовки и Ямской, печник Гаврюха хотел двинуть Иоана Мамашина в ушняк, но попал по какой-то дыхательной щели, и Иоанн заорал, как архангел. Так Гаврюша сделал Мамашину голос из обыкновенной глотки».
Такое происшествие принесло слобожанам ещё одно «развлечение». По вечерам они приходили к открытому окну Иоанова дома и просили: «Двинь, Ванил Данилыч. Дай слезу в душу. Грянь, друг». И Иоан с радостью гремел».
Жуткой тоской тянет с этих страниц, рисующих дикость дореволюционных городских окраин.Даже песни обитатели слободки любили такие же тоскливые, какой была вся их жизнь. «Песни были ясные и простые, почти без слов и мыслей, один человеческий голос, и в нём тоска».
24 сентября 1922г. читатели «Воронежской коммуны» увидели очередной рассказ А.Платонова. На этот раз – «Данилок». В нём писатель продолжал рисовать картины мещанского быта городских окраин дореволюционной поры. Облик старого портного Данил Данилыча, давнего и типичного обитателя слободы, нарисован ярко и запоминающе. Уже начало рассказа, раскрывающее характерные черты портного, создано писателем особыми выразительными приёмами и отличается неповторимыми красками эпитетов и сравнений, а также речью необычного настроения.
«Вошли в хату – тишина, темнота и жуть. Где тут портной живёт, сделать из штанов галифе?
- Стой, - закричал Елпидофор. – Я сообразил: живые люди воняют. Понюхали: дух везде чистый, и вдруг понесло махоркой и жжёной бородой.
- Вот он, портной – вылазь!
Заскрипела спальная снасть, и невидимое тощее тело сморкнулось и забурчало. Для света и вежливости я спокойно закурил.
- Здорово, Данил Данилыч! Раскачивайся!
- Здравия желаю, православные, - как кувалдой по чугуну гвазданул дед Данил, портной. В чистом воздухе, тишине и тьме хранился такой голос! Как огурец зимой в кадке.
Зажгли коптильный светильник. Скамейка, стол, вода в ведре… Данилок надел очки и привязал их верёвочкой к ушам – приспособление самодельное. Данилок был угрюм, спокоен, похожий на сон и хлеб – коричневый, ласковый и тепловатый, как хлебное мякушко».
Такие яркие краски, рисующие неповторимый образ хитроватого мужика, вызывающего тёплое сочувствие, не могут быть в рассказах, играющих «подсобную роль». В них Платонов прощался со своим детством, бередя живое, рассказывает грустную историю старика Данилка. Голодал и замерзал он зимой в деревне. Но «в глухой деревне Волошино, в овраге приютила Данилка одна старушка: живи, старичок, у нас картохи есть, теперь ходить не по нашей одежде…». Дожил Данилок до весны. Тепло и зелено стало. Природа вокруг расцвела. «Ничего не кончилось – всё начинается».
И Данилок пошёл и пошёл, как будто сама грустная радость взяла его за руку и повела».
Печатал в «Воронежской коммуне» А.Платонов и свои «Приключения Баклажанова» (№204, 1992, 10 октября), в которых рассказывал забавные истории о «жившем некоем образом человеке – Епишке Елпидофоре». «Приключения» имели подзаголовок: «Бесконечная повесть». Речь велась о человеке, о котором Платонов писал: «Так шла и шла жизнь Епишки без меры и без смерти в океане одинаковых дней». Но человек этот был близок писателю потому, что он на земле «не расставался с соломой, плетнями, тихими дорогами и своей матерью».
В рассказах из «Воронежской коммуны» уже властно чувствуется платоновская забота о человеке, тревога о его судьбе. Писатель умеет увидеть доброе, светлое, хорошее в людях самых обычных, даже в тех, чьи души были безнадёжно искалечены.
Истинно человеческое открывает Платонов в голове Мамашина: «ласковом, громадном, неумолкаемом». Искренне радуется, что старик Данилок «пережил трудное зимнее время и опять пошёл в жизнь». Близок сердцу автора и Епишка, любивший деревню и свою мать и тем «оставшийся на земле навсегда». К героям своим относится как к живым людям. И это закрепится в его творчестве навсегда.
В эти годы «Воронежская коммуна» часто печатала статьи, отчеты, рецензии Андрея Платонова на самые различные темы. Чаще всего Платонов выступает как активный газетчик, привлекавший внимание читателей своим ярким публицистическим творчеством .
Но нельзя не вспомнить, что в 1920г. на той же общественно-политической основе, что и «Воронежская коммуна», в Воронеже была создана ежедневная крестьянская газета – «Красная деревня», в которой печатались всё те же авторы, что и в «Коммуне»: Г.Литвин-Молотов, Г.Плетнев, Авг. Явич, Н.Задонский, А.Новиков, М.Бахметьев и, конечно же, А.Платонов.
Беспредельно веря тогда в силу и разум рабочего человека и воспринимая его историческую роль в революции, Платонов до глубины души переживал каждое значительное событие революционной эпохи. Рабочим и крестьянам он отдавал свой труд инженера и самые горячие строки своей газетной публицистики.
Объездив все сёла и деревни Воронежской губернии, Андрей Платонов не мог стоять в стороне от новой крестьянской газеты.
9 сентября 1920г. он пишет для «Красной деревни» редакционную статью «Кулак с востока», посвящённую победе Красной Армии, освободившей Бухару. «Маленькая, нищая страна, брошенная и забытая в пустыне, почти нетронутая капиталом, только залапанная русским царём, сразу пошла в направлении наибольшего блага – к власти рабочих и крестьян».
17 ноября 1920г. там же помещена статья «В бездну» опять же о подвигах героев Красной Армии. «Барону Врангелю Красная Армия перехватила дыхание… армия уже подходит… к концу Крыма, а там – море и бездна, откуда Врангель не высунется больше никогда.
…Мы же, пролетарии и мужественные коммунисты, должны проработать сегодня до утра и позабыть себя в труде и сопротивлении…».
В то же время Платонов стремится разглядеть, что же за реальными победами революции, добытыми её краснозвездными воинами, видится там, вдалеке. Что будет? Какие впереди ждут цели?
18 февраля 1921г. Платонов напечатал в «Воронежской коммуне» статью «Революция и математика». Писатель стремится уяснить практические шаги революционного строительства, ощутить опору его будущего развития.
«Социальная революция, - пишет Платонов, - ворота в царство сознания, в мир мыслей и торжествующей науки. Сам коммунизм тогда только и стал действительно страшной силой, когда он стал наукой». А.Платонов мечтает поставить науку на службу родной земле и человеку, живущему на ней. И предпринимает практические шаги к этому. За землёй надо ухаживать, как за живым существом.
17 января 1922г. «Воронежская коммуна» помещает известную статью Платонова «Земчека», выражавшую заботу о земле, которая постоянно нуждается в практическом внимании науки и человека. В 1920 году молодая республика на серьёзной научной основе разрабатывает план электрификации Советской страны. На следующий год Платонов издаёт содержательную популярную брошюру «Электрификация». Когда план стал практически осуществляться, писатель с восторгом приветствовал успехи его претворения.
А 1 января 1925г. в «Воронежской коммуне» появился его большой очерк «Огни Волховстроя». В эти годы Платонов и сам приложил руки к электрификации страны. На воронежской земле он строил электростанции, протягивал по сёлам провода, зажигал в хатах свет и вселял в души крестьян уверенность и радость.
Помимо статей на политические и экономические темы А.Платонов много писал о поэзии и эстетике, выступал с обзором литературной жизни. «Воронежская коммуна» представила своим читателям статью «Белые духом». В ней он чётко определил свои литературные позиции и подверг резкой критике выступление в Воронеже главы эгофутуристов, «сладкопевца» и кумира чувственных дам – Игоря Северянина. Его вечер поэзии проходил в зале Воронежской консерватории, где собирались обыватели, мечтавшие о «маленьком» счастье, о радостях, скрытых на дне бокала с шампанским.
Андрей Платонов был возмущен зрелищем этого вечера, слезливыми восторгами «праздной толпы», «собравшейся нюхать отрыжку мертвеца». В счастье он так определил суть происходящего: «Роскошная, откормленная буржуазная публика дохлёбывала в зале консерватории остатки духовного убожества – поэта-аристократа Игоря Северянина».
Платонов видел задачу искусства в служении великому делу пролетариата, в чём он принимал живое участие и потому по праву мог утверждать в своих стихах: «Винтовкой мы землю подняли на ноги».
В середине 20-х годов всё, что видел писатель в трудовых деяниях рабочих и крестьян, становилось темой его рассказов, в центре внимания которых были люди, преобразующие жизнь, строящие фабрики, заводы, электростанции.
Он сам облагораживал родную землю для развития сельского хозяйства, строил плотины, создавал в деревнях электростанции, в частности, в селе Рогачевке, послужившей фактическим материалом рассказа «О потухшей лампе Ильича» (1926г.).
В нём А.Платонов повествует уже не о прошлой жизни рабочих, а об их изменившейся судьбе, о первых шагах строительства новой жизни. Автор воспроизводит обстановку особой революционной приподнятости в селе, где шло конкретное изменение жизни. Платонов рисует образы крестьян-активистов, смело ломающих стародавний уклад. Это образы Фрола, Прошки и других артельщиков – устроителей сельской жизни, новых местных руководителей.
Той же теме строительства новой деревни, показу рабочих, создающих электростанцию, посвящён рассказ А.Платонова «Родина электричества» (тоже 1926г.).
В этом произведении не только рассказывается о строительстве электростанции, но и воспроизводится процесс рождения коллектива. Труд по созданию сельской электростанции преображает её строителей, которые вдохновенно говорят о себе: «Мы увидели свет в унылой тьме нищего, бесплодного пространства – свет человека на задохнувшейся, умершей земле – мы увидели провода, повешенные на старые плетни, и наша надежда на будущий мир коммунизма, надежда, необходимая нам для ежедневного трудового существования, надежда, единственно делающая нас людьми, эта надежда превратилась в электрическую силу…».
В это верили рабочие и крестьяне нового советского времени. В это верил тогда и А.Платонов, иначе он не строил бы электростанций и не писал бы таких рассказов.
Так на полосах «Воронежской коммуны» складывался большой русский писатель, живой классик мировой литературы.
• • • • •
«Когда мне впервые попал в руки один из рассказов А.Платонова, - вспоминал К.Паустовский, - и я прочёл фразу: «Тихо было в уездной России», у меня сжалось горло, так это было хорошо.
Платонова почти не печатали. Если в редких случаях где-нибудь появлялся его рассказ, на него обрушивали горы вздорных обвинений.
У Платонова есть маленький рассказ «Июльская гроза». Ничего более ясного, классического и побеждающего своей прелестью я, пожалуй, не знаю в современной нашей литературе. Только человек, для которого Россия была его вторым существом, как изученный до последнего гвоздя отчий дом, мог написать о ней с такой горечью и сердечностью. Он тяжело болел, плевал кровью, месяцами лежал без движения, но ни разу не погрешил против своей писательской совести».
Влюблённый в Россию с её хатами и колокольнями, влюблённый в паровозы и «потную работу», Платонов жил в прекрасном и яростном мире! Прекрасно и яростно жил!
Источник: газета «Коммуна», 8 апреля 1997г.
[~DETAIL_TEXT] =>
«Воронежская коммуна» стала на много лет главной газетой для Андрея Платонова. О том, как формировался на ее полосах писательский талант Платонова, известный воронежский литературовед, доктор филологических наук Георгий Антюхин (1922-2003) рассказал в материале, опубликованном в «Коммуне» 8 апреля 1997 года.
Георгий АНТЮХИН,
доктор филологических наук, профессор ВГУ
В 20-е годы в «Воронежской коммуне» сотрудничали многие талантливые, самобытные писатели: Вл.Бахметьев, А.Новиков, Авг.Явич, Н.Задонский, А.Шубин. Но, несомненно, одной из самых ярких личностей среди сотрудников газеты был Андрей Платонович Платонов. Позже, когда он жил в Москве, квартира его располагалась в доме № 25 на Тверском бульваре. Все, кто бывал в столице, знают этот дом. Классический ансамбль из трёх зданий: в центре – Литературный институт, справа – редакция журнала «Знамя», слева – жилой дом для писателей.
Существует интересное преданье о том, как однажды во время занятий со студентами Литинститута Константин Паустовский, взглянув в окно, обронил: «Посмотрите – по двору идёт живой классик – Андрей Платонов». Кстати, эти слова произнес другой живой классик, и потому значение сказанного усиливается в несколько раз.
|
Андрей Платонов родился 1 сентября 1899г. в семье слесаря Воронежских железнодорожных мастерских Платона Фирсовича Климентова. Детство писателя прошло на окраине Воронежа, где маленькие бедняцкие домишки были рассыпаны на пустыре.
«Я родился в слободе Ямской, - писал Платонов в начале 20-х годов. – Десять лет тому назад Ямская чуть отличалась от деревни. Деревню же я до слез любил… В Ямской были плетни, огороды, лопуховые пустыри, не дома, а хаты, куры, сапожники и много мужиков на Задонской большой дороге. Колокол Чугунной церкви был всею музыкою слободы, его умилительно слушали в тихие летние вечера старухи, нищие и я. А по праздникам… устраивались свирепые драки Ямской с Чижовкой или Троицкой (тоже пригородные слободы). Бились до смерти, до буйного экстаза…
Потом наступило для меня время учения – отдали меня в церковно-приходскую школу. Была там учительница – Аполлинария Николаевна. Я её никогда не забуду потому, что я через неё узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека…»
Вспоминая о самом главном в своей ранней жизни, Платонов замечает: «Я забыл сказать, что кроме поля, деревни, матери и колокольного звона я любил ещё (и чем больше живу, тем больше люблю) паровозы, машины, ноющий гудок и плотную работу».
Нужда в большой семье заставила А.Платонова бросить городское училище, куда он некоторое время ходил заниматься через весь город от Ямской до улицы Б.Девической. 13-14-летним подростком он оказался в шумных заводских цехах. Потом, как и его отец, Андрей Платонов стал работать в железнодорожных мастерских.
Он с самых ранних лет увлекается изобретательством, много читает, пишет стихи и посылает их в Москву для опубликования. Первые опыты молодого поэта не были напечатаны, но получили лестный отзыв известного книгоиздателя Бюхнера, давшего юноше совет: развивать поэтический талант и продолжать учиться. Это был добрый совет, но и без него Платонов уже не мог не заниматься литературой.
Он много и не без пользы читал. И всё же новая буйная революционная действительность дала юноше неизмеримо больше. Главной же школой научившей его миропониманию, была жизнь людей труда, заводских рабочих, окружавших писателя с детства. Позже в одном из писем к М.Горькому Платонов писал: «…Рабочий класс – это моя родина, и моё будущее связано с пролетариатом».
В первые годы революции А.Платонов пробует свои силы в разных литературных жанрах. Он страстно увлекается поэзией, пишет рассказы, очерки, рецензии, статьи по эстетике, постоянно выступает как публицист на самые актуальные темы новой революционной действительности.
Первые свои произведения А.Платонов печатает в местных изданиях – в «Известиях Южного фронта», в газетах «Воронежская беднота» и «Воронежская коммуна». Ранние его рассказы и стихи появлялись в воронежских журналах «Железный путь», «Красный луч», в альманахе «Зори» и других.
Давно и долго занимаясь историей местной печати, я внимательно читал все эти воронежские издания, а значит и стихи, и рассказы, и очерки Андрея Платонова, когда они ещё не издавались у нас в сборниках и многотомниках. Стремился узнать о творчестве писателя больше, чем говорилось о нем тогда в литературе. И потому я обратился с такой просьбой к его жене – Марии Александровне Платоновой, постав письмо из Воронежа в Москву. Было это давно – весной 1962 года. В тот же год я получил в ответ три подробных добрых письма с приложением нескольких ценных документов о жизни Андрея Платонова в первые годы Советской власти в Воронеже и Тамбове.
Среди документов, в частности, находились материалы о Рогачевской электростанции, удостоверение губземуправления о работе А.Платонова главным губернским инженером-мелиоратором, где давалась такая характеристика: «Платонов, как общественник и организатор проявил себя с лучшей стороны».
Об этой своей работе несколько позже А.Платонов писал А.Воронскому: «За два года я был на больших и тяжелых работах (мелиоративных), руководил ими в Воронежской губернии… делать кое-что умею (я построил 800 плотин и 3 электростанции и ещё много работ по осушению и орошению и пр.)».
Но особенно ценными в письме Марии Александровны был список изданных книг Платонова, тогда весьма небольшой и малоизвестный, и её добрый совет: читать и читать сочинения писателя. «С одного раза, - замечала Мария Александровна, - добиться нужного результата трудно». Совет этот и теперь для многих полезен. Знакомясь с воронежскими газетами и журналами, произведения А.Платонова прежде всего встречаешь в журнале «Железный путь», где в октябре 1918 года был опубликован рассказ «Очередной», в котором автор поведал о тяжелой судьбе молодого рабочего в досоветское время. (Естественно, что в 1918 году о советском рабочем писать ещё было рано). Произведение это в какой-то мере автобиографическое. Писатель в нём повествует о тех днях, когда мальчишкой вместе со своим другом он трудился в литейном цехе железнодорожных мастерских.
В один из обычных рабочих дней раскаленный металл, вырвавшись из печи, сжигает его ровесника. Причина несчастья, как везде и всегда, - безразличие к жизни рабочих со стороны начальства и хозяев, стремившихся любой ценой к наживе, к обогащению капитала. Все вокруг возмущены. «Погубили, окаянные, - вздыхал кто-то из толпы рабочих. – Ах, мучители треклятые! Им, проклятым, деньга дорога…»
Писатель подчеркивает, что это обычное явление на заводе, где хозяйничают капиталисты, частные собственники. «Через полчаса все машины были пущены, печи заправлены, как будто ничего не случилось. И чему здесь удивляться, ведь погибший был всего-навсего «очередной».
В этом рассказе напрасно было бы искать признаки зрелого мастерства литератора. Но серьёзный подход к выбору темы, как мы видим, присущ ему с самого начала творческого пути.
Другой ранний рассказ А.Платонова – «Серега и я» - опубликован в июле 1921г. в первом номере комсожуровского журнала «Красный луч», который редактировал впоследствии известный воронежский писатель Николай Задонский.
«Серега и я» - произведение автобиографическое. То, о чем говорит в нем писатель, является как бы следствием события, обрисованного в рассказе «Очередной». Здесь Платонов повествует о своём трудном детстве с несбыточными мечтами о вольном и радостном житье, о затаенном желании убежать из мастерских на светлые донские просторы.
В этом произведении поражает характерная для Платонова непосредственность восприятия явлений и способность целостной их передачи. Когда, например, он рисует наступление ночи, то пишет: «…Темнеет и тихнет всё, пропадают поля… Тухнет огонь, будто его и не было. И не найдешь глазами, где была деревня». Но наступит утро – и «… будут те же луга, поля, солома, деревня и плетни. И солнце ползет и чешет поля». И теперь нельзя представить нагляднее дрожащие лучи утреннего солнца, «чешущие поля».
Читая рассказ «Серега и я», вдруг отчетливо осознаешь другую особенность платоновской прозы – умение уловить самые тонкие, порою неожиданные чувства, показать особое, непосредственное воздействие природы на героя рассказа.
«Мы лежали на земле, как на теплой ладони. Осыпался песок и за шею поналезли муравьи. Парило будто весной. Мы поняли, что лежим прямо против неба и что мы живы. Я прижался к земле и почуял, как лечу вместе с ней и люблю». Слияние героев рассказа с природой, стремление автора к её одухотворению во многих поздних произведениях Платонова проявится ещё сильней и отчетливей. Когда читаешь такой рассказ, как «Серега и я», может быть, не сразу улавливаешь его особое достоинство. Но, осознав это однажды, навсегда поймешь, что главное в нем сюжет, а мысли и чувства, душевное состояние его героев, переданные автором просто и ясно и потому верно, как сама живая жизнь.
К ранним произведениям художественной прозы Андрея Платонова относится большой ряд рассказов, опубликованных в начале 20-х годов «Воронежской коммуной», ставшей на много лет главной газетой писателя: в ней он печатал свои рассказы, очерки, стихи, здесь же постоянно публиковались большие материалы о жизни и творчестве писателя – рецензии, отчеты о литературных вечерах, репортажи о заседаниях комсожуровского клуба «Железное перо», в котором активно проявлялся творческая судьба удивительного писателя, поэта, философа и публициста. Вокруг спешила прорастать новая советская действительность, в создании которой писатель активно участвовал.
Но прежде всего Платонов-литератор поведал о жизни рабочего люда дооктябрьской поры. Новая судьба рабочего класса ещё только что начиналась, ещё неизвестно было, как она сложится. Чтобы всё понять, нужно было время – оно придёт. А старая, дореволюционная, жизнь рабочего человека, мастерового, быт слободы, которую населяли слесари, жестянщики, кузнецы, сапожники, портные, - эта жизнь была до боли знакома, вот она, совсем рядом, в ней растворилось детство, мальчишеская дружба, любовь к хатам, плетням, к родной матери, к первому учительскому слову и к чуду человеческому – к книге, в которой сложена обворожительная сказка о людях и их судьбах…
Ярко в памяти вставали и страшные обычаи быта слободского населения с их давней привычкой к гульбищам, пьяным праздникам и кулачным побоищам. Во всем этом воочию проявлялась суть существования, домашняя повседневность бедного населения Ямской, Чижовки, Троицкой – родных мест писателя, где прошло его детство, то до слез горестное, то веселое и смешное…
6 августа 1922г. «Воронежская коммуна» опубликовала рассказ А.Платонова «Детские воспоминания» («Память»). Изображено близкое, совсем недавнее прошлое, хорошо известное с детства. Иногда говорят, что рассказы о прошлом играли у Платонова «подсобную» роль. Да нет! Писать о прошлом было его потребностью. Без него, прошлого, не было бы и настоящего и в действительности, и в творчестве писателя. Только поняв, как жил рабочий человек в старом мире, можно осознать, почему и куда он будет стремиться в будущем. Не разобравшись в старой жизни, не поймешь и смысла новой. Вспоминая, как в деревне вместе с сумерками замирала жизнь, не ощутишь и радости от пришедшей лампочки Ильича, потребности строить электростанцию в Рогачевке…
В «Детских воспоминаниях» А.Платонов воссоздает жизнь обитателей дооктябрьской слободы, людей, не знающих счастья и радости, иногда равнодушных и тупых, иногда буйных и жестоких, без цели и без надежды проживающих свои дни.
Вот старик Василий Иванович от зари до зари безразлично глядит на аптечную вывеску, то и дело засыпая при этом «с нетронутой цигаркой на пальце». Малюет несуразные вывески «живописец» Автоном. До позднего вечера, позевывая, обметывает петли портной Иоанн Мамашин… Так и проходит ленивая, скучная жизнь.
Лишь кулачные бои вносили оживление в однообразное прозябание слобожан. Тогда-то и проявлялись характеры людей, рождались местные «герои», происходили случаи чудесные и незабываемые.
Вот как А.Платонов рисует один из таких случаев, который помогает ему раскрыть характеры своих героев.
Кулачные бои в слободе – дело обычное. Но однажды Иоанну Мамашину «хорошей плюхой один мастеровой сделал из двух скул одну – на острый угол. В другой раз этот же боец и хирург сделал из Мамашиной хари опять благоприятный лик. В третьем, свирепом и долгом побоище Чижовки и Ямской, печник Гаврюха хотел двинуть Иоана Мамашина в ушняк, но попал по какой-то дыхательной щели, и Иоанн заорал, как архангел. Так Гаврюша сделал Мамашину голос из обыкновенной глотки».
Такое происшествие принесло слобожанам ещё одно «развлечение». По вечерам они приходили к открытому окну Иоанова дома и просили: «Двинь, Ванил Данилыч. Дай слезу в душу. Грянь, друг». И Иоан с радостью гремел».
Жуткой тоской тянет с этих страниц, рисующих дикость дореволюционных городских окраин.Даже песни обитатели слободки любили такие же тоскливые, какой была вся их жизнь. «Песни были ясные и простые, почти без слов и мыслей, один человеческий голос, и в нём тоска».
24 сентября 1922г. читатели «Воронежской коммуны» увидели очередной рассказ А.Платонова. На этот раз – «Данилок». В нём писатель продолжал рисовать картины мещанского быта городских окраин дореволюционной поры. Облик старого портного Данил Данилыча, давнего и типичного обитателя слободы, нарисован ярко и запоминающе. Уже начало рассказа, раскрывающее характерные черты портного, создано писателем особыми выразительными приёмами и отличается неповторимыми красками эпитетов и сравнений, а также речью необычного настроения.
«Вошли в хату – тишина, темнота и жуть. Где тут портной живёт, сделать из штанов галифе?
- Стой, - закричал Елпидофор. – Я сообразил: живые люди воняют. Понюхали: дух везде чистый, и вдруг понесло махоркой и жжёной бородой.
- Вот он, портной – вылазь!
Заскрипела спальная снасть, и невидимое тощее тело сморкнулось и забурчало. Для света и вежливости я спокойно закурил.
- Здорово, Данил Данилыч! Раскачивайся!
- Здравия желаю, православные, - как кувалдой по чугуну гвазданул дед Данил, портной. В чистом воздухе, тишине и тьме хранился такой голос! Как огурец зимой в кадке.
Зажгли коптильный светильник. Скамейка, стол, вода в ведре… Данилок надел очки и привязал их верёвочкой к ушам – приспособление самодельное. Данилок был угрюм, спокоен, похожий на сон и хлеб – коричневый, ласковый и тепловатый, как хлебное мякушко».
Такие яркие краски, рисующие неповторимый образ хитроватого мужика, вызывающего тёплое сочувствие, не могут быть в рассказах, играющих «подсобную роль». В них Платонов прощался со своим детством, бередя живое, рассказывает грустную историю старика Данилка. Голодал и замерзал он зимой в деревне. Но «в глухой деревне Волошино, в овраге приютила Данилка одна старушка: живи, старичок, у нас картохи есть, теперь ходить не по нашей одежде…». Дожил Данилок до весны. Тепло и зелено стало. Природа вокруг расцвела. «Ничего не кончилось – всё начинается».
И Данилок пошёл и пошёл, как будто сама грустная радость взяла его за руку и повела».
Печатал в «Воронежской коммуне» А.Платонов и свои «Приключения Баклажанова» (№204, 1992, 10 октября), в которых рассказывал забавные истории о «жившем некоем образом человеке – Епишке Елпидофоре». «Приключения» имели подзаголовок: «Бесконечная повесть». Речь велась о человеке, о котором Платонов писал: «Так шла и шла жизнь Епишки без меры и без смерти в океане одинаковых дней». Но человек этот был близок писателю потому, что он на земле «не расставался с соломой, плетнями, тихими дорогами и своей матерью».
В рассказах из «Воронежской коммуны» уже властно чувствуется платоновская забота о человеке, тревога о его судьбе. Писатель умеет увидеть доброе, светлое, хорошее в людях самых обычных, даже в тех, чьи души были безнадёжно искалечены.
Истинно человеческое открывает Платонов в голове Мамашина: «ласковом, громадном, неумолкаемом». Искренне радуется, что старик Данилок «пережил трудное зимнее время и опять пошёл в жизнь». Близок сердцу автора и Епишка, любивший деревню и свою мать и тем «оставшийся на земле навсегда». К героям своим относится как к живым людям. И это закрепится в его творчестве навсегда.
В эти годы «Воронежская коммуна» часто печатала статьи, отчеты, рецензии Андрея Платонова на самые различные темы. Чаще всего Платонов выступает как активный газетчик, привлекавший внимание читателей своим ярким публицистическим творчеством .
Но нельзя не вспомнить, что в 1920г. на той же общественно-политической основе, что и «Воронежская коммуна», в Воронеже была создана ежедневная крестьянская газета – «Красная деревня», в которой печатались всё те же авторы, что и в «Коммуне»: Г.Литвин-Молотов, Г.Плетнев, Авг. Явич, Н.Задонский, А.Новиков, М.Бахметьев и, конечно же, А.Платонов.
Беспредельно веря тогда в силу и разум рабочего человека и воспринимая его историческую роль в революции, Платонов до глубины души переживал каждое значительное событие революционной эпохи. Рабочим и крестьянам он отдавал свой труд инженера и самые горячие строки своей газетной публицистики.
Объездив все сёла и деревни Воронежской губернии, Андрей Платонов не мог стоять в стороне от новой крестьянской газеты.
9 сентября 1920г. он пишет для «Красной деревни» редакционную статью «Кулак с востока», посвящённую победе Красной Армии, освободившей Бухару. «Маленькая, нищая страна, брошенная и забытая в пустыне, почти нетронутая капиталом, только залапанная русским царём, сразу пошла в направлении наибольшего блага – к власти рабочих и крестьян».
17 ноября 1920г. там же помещена статья «В бездну» опять же о подвигах героев Красной Армии. «Барону Врангелю Красная Армия перехватила дыхание… армия уже подходит… к концу Крыма, а там – море и бездна, откуда Врангель не высунется больше никогда.
…Мы же, пролетарии и мужественные коммунисты, должны проработать сегодня до утра и позабыть себя в труде и сопротивлении…».
В то же время Платонов стремится разглядеть, что же за реальными победами революции, добытыми её краснозвездными воинами, видится там, вдалеке. Что будет? Какие впереди ждут цели?
18 февраля 1921г. Платонов напечатал в «Воронежской коммуне» статью «Революция и математика». Писатель стремится уяснить практические шаги революционного строительства, ощутить опору его будущего развития.
«Социальная революция, - пишет Платонов, - ворота в царство сознания, в мир мыслей и торжествующей науки. Сам коммунизм тогда только и стал действительно страшной силой, когда он стал наукой». А.Платонов мечтает поставить науку на службу родной земле и человеку, живущему на ней. И предпринимает практические шаги к этому. За землёй надо ухаживать, как за живым существом.
17 января 1922г. «Воронежская коммуна» помещает известную статью Платонова «Земчека», выражавшую заботу о земле, которая постоянно нуждается в практическом внимании науки и человека. В 1920 году молодая республика на серьёзной научной основе разрабатывает план электрификации Советской страны. На следующий год Платонов издаёт содержательную популярную брошюру «Электрификация». Когда план стал практически осуществляться, писатель с восторгом приветствовал успехи его претворения.
А 1 января 1925г. в «Воронежской коммуне» появился его большой очерк «Огни Волховстроя». В эти годы Платонов и сам приложил руки к электрификации страны. На воронежской земле он строил электростанции, протягивал по сёлам провода, зажигал в хатах свет и вселял в души крестьян уверенность и радость.
Помимо статей на политические и экономические темы А.Платонов много писал о поэзии и эстетике, выступал с обзором литературной жизни. «Воронежская коммуна» представила своим читателям статью «Белые духом». В ней он чётко определил свои литературные позиции и подверг резкой критике выступление в Воронеже главы эгофутуристов, «сладкопевца» и кумира чувственных дам – Игоря Северянина. Его вечер поэзии проходил в зале Воронежской консерватории, где собирались обыватели, мечтавшие о «маленьком» счастье, о радостях, скрытых на дне бокала с шампанским.
Андрей Платонов был возмущен зрелищем этого вечера, слезливыми восторгами «праздной толпы», «собравшейся нюхать отрыжку мертвеца». В счастье он так определил суть происходящего: «Роскошная, откормленная буржуазная публика дохлёбывала в зале консерватории остатки духовного убожества – поэта-аристократа Игоря Северянина».
Платонов видел задачу искусства в служении великому делу пролетариата, в чём он принимал живое участие и потому по праву мог утверждать в своих стихах: «Винтовкой мы землю подняли на ноги».
В середине 20-х годов всё, что видел писатель в трудовых деяниях рабочих и крестьян, становилось темой его рассказов, в центре внимания которых были люди, преобразующие жизнь, строящие фабрики, заводы, электростанции.
Он сам облагораживал родную землю для развития сельского хозяйства, строил плотины, создавал в деревнях электростанции, в частности, в селе Рогачевке, послужившей фактическим материалом рассказа «О потухшей лампе Ильича» (1926г.).
В нём А.Платонов повествует уже не о прошлой жизни рабочих, а об их изменившейся судьбе, о первых шагах строительства новой жизни. Автор воспроизводит обстановку особой революционной приподнятости в селе, где шло конкретное изменение жизни. Платонов рисует образы крестьян-активистов, смело ломающих стародавний уклад. Это образы Фрола, Прошки и других артельщиков – устроителей сельской жизни, новых местных руководителей.
Той же теме строительства новой деревни, показу рабочих, создающих электростанцию, посвящён рассказ А.Платонова «Родина электричества» (тоже 1926г.).
В этом произведении не только рассказывается о строительстве электростанции, но и воспроизводится процесс рождения коллектива. Труд по созданию сельской электростанции преображает её строителей, которые вдохновенно говорят о себе: «Мы увидели свет в унылой тьме нищего, бесплодного пространства – свет человека на задохнувшейся, умершей земле – мы увидели провода, повешенные на старые плетни, и наша надежда на будущий мир коммунизма, надежда, необходимая нам для ежедневного трудового существования, надежда, единственно делающая нас людьми, эта надежда превратилась в электрическую силу…».
В это верили рабочие и крестьяне нового советского времени. В это верил тогда и А.Платонов, иначе он не строил бы электростанций и не писал бы таких рассказов.
Так на полосах «Воронежской коммуны» складывался большой русский писатель, живой классик мировой литературы.
• • • • •
«Когда мне впервые попал в руки один из рассказов А.Платонова, - вспоминал К.Паустовский, - и я прочёл фразу: «Тихо было в уездной России», у меня сжалось горло, так это было хорошо.
Платонова почти не печатали. Если в редких случаях где-нибудь появлялся его рассказ, на него обрушивали горы вздорных обвинений.
У Платонова есть маленький рассказ «Июльская гроза». Ничего более ясного, классического и побеждающего своей прелестью я, пожалуй, не знаю в современной нашей литературе. Только человек, для которого Россия была его вторым существом, как изученный до последнего гвоздя отчий дом, мог написать о ней с такой горечью и сердечностью. Он тяжело болел, плевал кровью, месяцами лежал без движения, но ни разу не погрешил против своей писательской совести».
Влюблённый в Россию с её хатами и колокольнями, влюблённый в паровозы и «потную работу», Платонов жил в прекрасном и яростном мире! Прекрасно и яростно жил!
Источник: газета «Коммуна», 8 апреля 1997г.
[DETAIL_TEXT_TYPE] => html
[~DETAIL_TEXT_TYPE] => html
[PREVIEW_TEXT] =>
[~PREVIEW_TEXT] =>
[PREVIEW_TEXT_TYPE] => text
[~PREVIEW_TEXT_TYPE] => text
[PREVIEW_PICTURE] =>
[~PREVIEW_PICTURE] =>
[LANG_DIR] => /
[~LANG_DIR] => /
[SORT] => 500
[~SORT] => 500
[CODE] =>
[~CODE] =>
[EXTERNAL_ID] => 59837
[~EXTERNAL_ID] => 59837
[IBLOCK_TYPE_ID] => news
[~IBLOCK_TYPE_ID] => news
[IBLOCK_CODE] => redakcia
[~IBLOCK_CODE] => redakcia
[IBLOCK_EXTERNAL_ID] => 30
[~IBLOCK_EXTERNAL_ID] => 30
[LID] => ru
[~LID] => ru
[EDIT_LINK] =>
[DELETE_LINK] =>
[DISPLAY_ACTIVE_FROM] => 08.05.2012 00:00
[FIELDS] => Array
(
[DETAIL_PICTURE] =>
[SHOW_COUNTER] => 622
)
[PROPERTIES] => Array
(
[FORUM_TOPIC_ID] => Array
(
[ID] => 276
[TIMESTAMP_X] => 2018-12-06 09:43:12
[IBLOCK_ID] => 51
[NAME] => Тема на форуме
[ACTIVE] => Y
[SORT] => 500
[CODE] => FORUM_TOPIC_ID
[DEFAULT_VALUE] =>
[PROPERTY_TYPE] => N
[ROW_COUNT] => 1
[COL_COUNT] => 30
[LIST_TYPE] => L
[MULTIPLE] => N
[XML_ID] => 104
[FILE_TYPE] => jpg, gif, bmp, png, jpeg
[MULTIPLE_CNT] => 5
[TMP_ID] =>
[LINK_IBLOCK_ID] => 0
[WITH_DESCRIPTION] => N
[SEARCHABLE] => N
[FILTRABLE] => N
[VERSION] => 1
[USER_TYPE] =>
[IS_REQUIRED] => N
[USER_TYPE_SETTINGS] =>
[HINT] =>
[PROPERTY_VALUE_ID] => 54097
[VALUE] => 235811
[DESCRIPTION] =>
[VALUE_ENUM] =>
[VALUE_XML_ID] =>
[VALUE_SORT] =>
[~VALUE] => 235811
[~DESCRIPTION] =>
[~NAME] => Тема на форуме
[~DEFAULT_VALUE] =>
)
[AVTOR] => Array
(
[ID] => 277
[TIMESTAMP_X] => 2018-12-06 09:43:12
[IBLOCK_ID] => 51
[NAME] => Автор
[ACTIVE] => Y
[SORT] => 500
[CODE] => AVTOR
[DEFAULT_VALUE] =>
[PROPERTY_TYPE] => S
[ROW_COUNT] => 1
[COL_COUNT] => 30
[LIST_TYPE] => L
[MULTIPLE] => N
[XML_ID] => 216
[FILE_TYPE] => jpg, gif, bmp, png, jpeg
[MULTIPLE_CNT] => 5
[TMP_ID] =>
[LINK_IBLOCK_ID] => 0
[WITH_DESCRIPTION] => N
[SEARCHABLE] => N
[FILTRABLE] => N
[VERSION] => 1
[USER_TYPE] =>
[IS_REQUIRED] => N
[USER_TYPE_SETTINGS] =>
[HINT] =>
[PROPERTY_VALUE_ID] =>
[VALUE] =>
[DESCRIPTION] =>
[VALUE_ENUM] =>
[VALUE_XML_ID] =>
[VALUE_SORT] =>
[~VALUE] =>
[~DESCRIPTION] =>
[~NAME] => Автор
[~DEFAULT_VALUE] =>
)
[CNT_LIKES] =>
)
[DISPLAY_PROPERTIES] => Array
(
)
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
[RES_MOD] => Array
(
[TITLE] => К 95-летию «Коммуны». Живой классик из нашей «Коммуны»
[SECTIONS] => Array
(
[327] => Array
(
[ID] => 327
[~ID] => 327
[IBLOCK_ELEMENT_ID] => 116894
[~IBLOCK_ELEMENT_ID] => 116894
[NAME] => Очерки
[~NAME] => Очерки
[IBLOCK_ID] => 51
[~IBLOCK_ID] => 51
[SECTION_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/ocherki/
[~SECTION_PAGE_URL] => /redakcia/istoriya-gazety/ocherki/
[CODE] => ocherki
[~CODE] => ocherki
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[IBLOCK_TYPE_ID] => news
[~IBLOCK_TYPE_ID] => news
[IBLOCK_CODE] => redakcia
[~IBLOCK_CODE] => redakcia
[IBLOCK_EXTERNAL_ID] => 30
[~IBLOCK_EXTERNAL_ID] => 30
[GLOBAL_ACTIVE] => Y
[~GLOBAL_ACTIVE] => Y
)
)
[IS_ADV] =>
[CONTROL_ID] => bx_651765591_116894
[CNT_LIKES] => 0
[ACTIVE_FROM_TITLE] => 08.05.2012
)
)
